Борис Леушин: «Как оказалось, комсомолки умели стрелять не только глазами»

Сегодня 99-й день рождения Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ)

Кто такой был замполит курса на истфилфаке КГУ, как в Альметьевске в начале 1980-х проходила стройка по технологиям Павки Корчагина и фильма Сергея Герасимова 1938 года, почему от легендарного хоккейного тренера Анатолия Тарасова пришлось смываться из парной? О своей комсомольской молодости специально для «БИЗНЕС Online» рассказывает Борис Дмитриевич Леушин, возглавлявший Татарский обком ВЛКСМ в 1982 - 1984 годах.

Борис Леушин - 1 секретарь Татарского ОК ВЛКСМ. 1982 год

ЗАМПОЛИТ НЕ СТАЛ ОТЩЕПЕНЦЕМ ДЛЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Я — внук дважды раскулаченного крестьянина, другой мой дед вообще был врагом народа и умер в 1943 году в Челябинской пересыльной тюрьме. Так что я, в принципе, вроде бы должен быть стать отщепенцем по отношению к Советской власти. Но отец у меня был бригадиром тракторной бригады, полеводом, а еще — секретарем парторганизации колхоза. И я вслед за ним стал первым секретарем обкома комсомола республики, а потом — первым секретарем райкома КПСС. Это при таких-то дедах! Ну и что? То есть Советская власть была очень гуманной. Любая система — она выбирает лучших. Любая! Я с отличием окончил Казанский университет, с отличием окончил союзную Академию общественных наук... То есть — учись! Трудись! И будет тебе счастье, как говорится.

Как у меня с комсомолом сложилось? В университете я был активистом. Замполитом курсового бюро ( заместитель секретаря курсового бюро комсомола по идеологической части — прим. ред. ), потом на 2-м курсе студенческим деканом истфилфака ( историко-филологический факультет — прим. ред. ). Тогда было студенческое самоуправление, мы сами распределяли общежития, стипендии. Это единственный тогда был на истфилфаке такой деканат. И «штатный» деканат этих вопросов почти не касался. Мы свои предложения им давали: по стипендиям, по матпомощи, по общежитиям, а декан только «подмахивал» наши бумаги. И это правильно, потому что студенты лучше знают друг друга, кто и в чем больше нуждается. Вот мне, например, на первом курсе сказали: «Выбирай — или стипендия, или общежитие». Я выбрал стипендию и жил на квартире. Я как отличник повышенную получал — 35 рублей, «простая» была 28. А с 3-го курса стал членом комитета комсомола университета. Работал у Козыря Николая Федоровича — секретаря комитета ВЛКСМ университета. Он позже стал управделами Совмина ( Совет министров — правительство ТАССР — прим. ред. ), а потом — управделами аппарата президента. Шаймиев, когда после правительства стал президентом республики, автоматически взял его с собой.

ЛЕЙТЕНАНТ КОНВОЯ С ДИПЛОМОМ ИСТОРИКА

После университета, который, повторюсь, я закончил с отличием, меня даже рекомендовали в аспирантуру, но поскольку у родителей моих нас росло четверо братьев (отец — колхозник, мать — сельская учительница начальных классов), какие в семье были деньги? Я учился, брат поступил в университет, и родители мне говорят: «Тяжело, сынок. Надо как-то решать, братьев поднимать». И после университета я сам написал заявление, чтобы меня на два года призвали в армию. Лейтенантом, как и положено после военной кафедры. Тогда у меня как командира конвойного взвода денежное довольствие (так военные называют свою получку) составляло первые четыре месяца по 180 рублей. А потом нас, внутренние войска МВД СССР, приравняли к Советской армии, и я начал получать «пехотные» 220. На «гражданке» я это «довольствие» ох как не скоро наверстал! Это только когда уже стал «первым» в обкоме комсомола. Откуда мне тогда было знать, что мои конвойные навыки ой как пригодятся... на всесоюзном съезде комсомола в Москве, в Кремлевском дворце съездов! Да еще для выполнения персонального политического задания первого секретаря Татарского обкома партии. Но до этого было еще далеко. А пока из армии я поддерживал брата. Он мне обычно присылал телеграмму: «Борис, срочно нуждаюсь в поддержке!». Ну я и высылаю то 20, то 50 рублей. Большие это в то время были деньги.

Я, когда вернулся из армии в Альметьевск, как и положено, пошел в горком комсомола вставать на учет. Меня, точнее — бумаги мои заметили: «О! Активист, высшее образование, в армии отслужил...» Как всегда, в комсомоле кадров не хватало. Мне говорят: «Пойдем к секретарю горкома комсомола». Ну, пошли. И он мне: «Борис, ты как? Давай на выбор, мы тебя рекомендуем секретарем — вот транспортный трест, трест «Татнефтепромстройматериалы», еще какие-то предложения... Посмотрел, подумал. Я жил тогда в квартире брата. У меня уже была семья — жена, сын. А у брата — вообще трое детей. И супруга. И мама с нами. Вот и считайте! Но у нас такие отношения в родне — он мне комнату без слов выделил. Это сейчас за голову хватаются, а тогда в самом деле братские, сердечные отношения были. Вместе даже веселее! Но он знал: я смущаюсь тем, что его стесняю. В это время трест «Татнефтепромстройматериалы» активно строил жилье, там перспектива была быстрей получить квартиру, за 3 — 5 лет. Я и сказал себе: «Конечно, туда».

О ПОЛЬЗЕ ПОПАДАНИЯ В «ДЕСЯТКУ»

Меня избрали с третьего захода — собрать народ никак не могли. И когда, наконец, избрали, я пришел к Новикову Ивану Александровичу — управляющему трестом, потом в партком; мне положили за мое секретарство 110 рублей. Это после 220-ти! Ну, начал я работать. И вдруг где-то через полгода меня приглашают в гороно ( городской отдел народного образования прим. ред. ). Его заведующий, который хорошо знал мою маму, мне говорит: «Борис, ну как же так! Ты историк, высшее образование, армия, такой опыт — уже учителем работал, а у нас в вечерней сменной школе № 1 (тогда они назывались школами рабочей молодежи) нет преподавателя истории и обществоведения. Давай туда! Мы тебя назначим по совместительству». Раз надо — давайте, говорю. Так что вечерами, с семи до пол-одиннадцатого, преподавал. Это еще плюс 60 — 70 рублей к 110-ти «основным», секретарским. Так что я, бывало, выложу вечерком их на подоконник, и считаю: денег-то — вон сколько!

В тресте народу — море. Два кирпичных завода, завод ЖБИ, комбинат нерудных материалов, автобаза. Я их все объехал, анкету запустил: чего бы вы хотели в этой жизни? И ребята говорят: «Эх, вот нам бы соревнования по стрельбе!» Я — к председателю профкома, он мне: «Борис, молодец! Давай, организуй, напиши положение, и сделаем Кубок треста по пулевой стрельбе. Я деньги даю». От каждого подразделения — команда женская, команда мужская. Арендовали тир, провели соревнования, ребята были довольны! Одна девочка великолепная была, Шурочка, Александра Ларина . Настолько здорово у нее получалось! Я, армеец, офицер, настрелялся вволю — у нас конвойные войска все-таки были. Спецупражнения из положения лежа, с колена, стоя. Мишени бегущие. Автомат, РПК, СВД, ПМ... А она стреляла в первый раз, даже пистолет сначала уронила. Но попала в «десятку»! Потом вообще, бах-бах — 29 очков! И потом — снова 28. Ничего себе! Первый раз стреляет человек, а какая рука. Позже оказалось, что она была младшей сестрой секретаря комитета комсомола КАМАЗа. Лет через пять мы как-то встречаемся, и он говорит: «Борис, тебе сестренка привет передает». Какая такая сестренка? Вот оно как! Я ее тогда, после стрельбы, комсоргом автобазы сделал. А что? И рука твердая, и глаз верный...

В общем, стали соревнования традиционными, проводились ежегодно. Ребята начали ходить в тир, у них энтузиазм появился: как, мол, это мы проиграли? Надо в таком разе тренироваться. «Еще, — говорю, — чего вы хотите?» «По волейболу». Нет проблем! Положение накатанное уже есть, опыт проведения. За положением последовало продолжение. Собрали и волейбольный кубок, потом что-то еще... Интерес к таким делам поднялся; мой авторитет, чувствую, — тоже. Тут меня в трест вызывают: «Борис! План горит, давай ребят на субботник, на воскресник. ЖБИ надо сделать, на полигонах бетон заливать...». Ну, подняли мы народ, один субботник провели, второй. Новиков Иван Александрович меня вызывает: «Слушай, 110 рэ тебе при таких делах маловато будет. Сделаем тебе 160, а из тебя — еще и «подснежник» ( популярная «теневая» форма оплаты труда при социализме, когда работника оформляли на несуществующую или «пустующую» должность, а он приходил только за зарплатой — прим. ред. ). Хорошо! Потом и 180 рублей, как и главному инженеру треста, Иван Александрович мне положил.

«У ТЕБЯ ШАЛАШ ОДИН, А У МЕНЯ ИХ — ЦЕЛЫЙ ГОРОД!»

Только отметил меня не он один, но и горком комсомола. Новиков ругался страшно: «Нет, Борис, не пущу». Да и я не хотел никуда: в тресте еще оставалось дел полно несделанных. Но комсомольский горком обратился к горкому «постарше». Вечером как-то прихожу, часу в седьмом, а Иван Александрович мрачнее тучи. «Меня, — говорит, — в горком партии вызывали, „первый“ так и сказал: у тебя, мол, один шалаш, а у меня таких шалашей в городе много. А город тоже надо „поднимать“. Ты — коммунист, давай, не бузотерь. Так что придется, Борис, тебе в горком все-таки уходить». И снова я вернулся в этом Альметьевском горкоме комсомола на оклад в 140 рублей, но зато заворгом ( заведующий организационным отделом прим. ред. ). Вот так! В вечерней школе я с трудом дотянул до конца учебного года — на новой работе совмещать не получалось: командировки по району, поездки в Казань, все такое... Ребята, ученики мои, плакали прямо, особенно девчонки: «Ну как же так!» Они ведь приходили — с мороза, после смены, клюют носом, бедные, спят на занятиях; ну я к ним — жалеючи, со всей душой. Они ко мне — тоже. Да и гороно меня с трудом отпустил: знания у ребят моих были незатейливые, но нужные и прочные.

Я проработал заворгом, в феврале только приступил, отчет по кадрам сделал в июне и все остальное, что положено, а в августе меня вдруг избирают секретарем Альметьевского горкома комсомола. Снова 180 — и снова уже кое-что. Мое назначение было нетрадиционным для Альметьевска — ведь я был педагогом. А до меня на комсомольских должностях были сплошь нефтяники и нефтестроители. Но горком партии так решил и, что называется, «продавил» мою кандидатуру.

Теперь главное было — помочь ребятам на местах. Я сам прошел эти вещи, знал: очень важно замечать и выделять лучших секретарей «первичек» ( первичная комсомольская организация — основа комсомола. Создавалась по производственному принципу — по месту работы или учебы комсомольцев при наличии не менее 3 членов ВЛКСМ — прим. ред. ). Поддерживать их практику, довести ее до как можно большего числа комсомольских организаций. Это — анализ, обобщение опыта работы. А на примере лучших учить других. То есть это была методически организующая роль комсомольского руководителя. У меня, например, членами бюро горкома комсомола были Виктор Городний (сейчас Виктор Исакович — зам генерального директора «Татнефти»), Владимир Павлович Лавущенко — он в той же «Татнефти» и тоже замом генерального по экономике был до нынешнего июня, до пенсии. Словом, был другой масштаб и уровень работы.


СТРОЙКА ПО ТЕХНОЛОГИЯМ ПАВКИ КОРЧАГИНА

В Альметьевске начали строить дворец спорта. В нашу бытность как раз закладывали его фундамент. А там — болотистое место. Стали ковырять — вода появляется. Делать дренаж было страшно дорого. Вызывают меня: «Ты помнишь в фильме про Комсомольск-на-Амуре, как там долбили канал, потом по нему лес сплавляли?» Комсомольск» — советский черно-белый художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1938 году режиссером Сергеем Герасимовым. Посвящен одному из трудовых подвигов первых пятилеток — строительству города Комсомольск-на-Амуре — прим. ред. ) «Помню, а как же!» «Давай, поднимай молодежь, посмотрите комсомольский фильм, субботники-воскресники, каждодневный график, и — долбить!» Моя задача была организовать ежедневную героическую работу людей по установленному графику. Автобусами, по очереди подвозили ребят во главе с секретарями комитетов комсомола. Сегодня — транспортный трест, завтра — НГДУ «Альметьевнефть», послезавтра — «Елховнефть» и так далее. Как раз декабрь был, ну мы и долбили отбойными молотками да кирками, как Павки Корчагины. Есть где-то фотография — мы с Городним стоим в тельняшках, от нас пар столбом, хотя зима, мороз страшенный. Выступает вода — переходим на другое место. За ночь промерзает земля, мы на другой день снова приходим — и дальше долбим. И когда до нужной отметки доходили, прибывали специалисты-строители, тщательно замеряли: «Все! Уровень нормальный». Значит, додолбились. Вот так и приготовили свайное поле под фундамент. Это не было нарушением технологии, а наоборот — находкой, где основным технологическим компонентом был комсомольский энтузиазм. Секретари — впереди, личным примером; я как секретарь горкома каждый день там был. И смотрел, и сам долбил, а заодно и что-то организовывал.

На открытие дворца я приехал уже «вторым» из обкома комсомола. А несколько раньше произошло вот что. Агеев ( Шамиль Рахимович, в 1977 — 1982 годах — первый секретарь Татарского обкома ВЛКСМ, сегодня — председатель правления Торгово-промышленной палаты РТ — прим. ред. ), мой новый непосредственный начальник, дал задание: «У нас какие-то зональные соревнования „Золотой шайбы“ начинаются ( популярный всесоюзный турнир по хоккею среди детских и юношеских команд — прим. ред. ). Сходи, открой, поприветствуй ребят. Туда из ЦК комсомола приехали, разузнай — что и как. Давай». Я в течение недели до соревнований проконтролировал их организацию. Все было нормально. Вместе с цэковскими, с Совпрофом провел открытие, наши нормально выступили. И я говорю «верхним» товарищам: «А почему только зональные-то соревнования? Мы же — Татария, мы — могучая организация, давайте нам всесоюзные!» «Ну, Борис, вы серьезно этого хотите?» «Серьезно» «Беретесь?» «Беремся!». Я Агееву все это и обсказал. Он: «Конечно, это обуза, но если хочешь — давай!». А я ему: «Я не просто хочу, а хочу в Альметьевске провести. Там новый дворец спорта открывается, там мой родной город» «А тамошний горисполком — готовы они ввязаться?» Как раз там Фарид Хайруллович ( Мухаметшин — председатель Госсовета РТ прим. ред. ) работал председателем горисполкома. Проговорили. «Хорошо, Борис». Так же положительно отнесся к этой идее и первый секретарь Альметьевского горкома партии Анвар Бадретдинович Багаутдинов : «Это даже хорошо — Альметьевску как нефтяной столице будет реклама на весь Союз». Договорились: за комсомолом — организация, а «старшие товарищи» обеспечивают гостиницы, питание и так далее. Деньги — из ЦК комсомола. Прошло несколько времени, мне Мухаметшин и говорит: «Борис, все бы хорошо, но нам надо ледозаливочную (или ледоуборочную?) машину. Без нее нельзя». А их выпускает четыре штуки в год один какой-то завод под Свердловском ( сегодняшний Екатеринбург прим. ред .). И Альметьевску ее обещают минимум где-то года через четыре-пять. Я просто взвыл: вот не было печали! Но отступать уже было некуда.

КАК РАЗДОБЫТЬ МАШИНУ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Вызываю Мансура Хафизова , моего преемника на «первом посту» в Альметьевске; через ЦК комсомола мы с ним узнаем, где этот завод, его реквизиты, все остальное. Я говорю: «Слушай, Мансур, вот тебе командировка, командировочных немножко — ужались, нашли — езжай и всеми правдами и неправдами... Вот тебе мандаты, какие надо, полномочия от ЦК комсомола». Тарасова Анатолия Владимировича подключили ( тренер хоккейного клуба ЦСКА и легендарной сборной СССР по хоккею с 1962 по 1972 год прим. ред. ). Он был президентом клуба «Золотая шайба», я ему звонил. Позвонил и Царегородцеву , первому секретарю Свердловского обкома комсомола, объяснил ситуацию: «Слушай, выручай. Собери комсомольцев, — говорю, — дай клич. Ребята, мы вас не забудем! Во внеурочное время, по выходным, сверх плана — как угодно, но сделайте нам эту чертову машину! А я засылаю к вам своего эмиссара». Мансур оказался хватким, пробивным парнем. Он туда поехал, каждый день мне звонил, сидел там больше недели. Что уж он там и каким образом делал — остается тайной, но местные комсомольцы подключились, и машина прибыла в Альметьевск. Вовремя — это к «Золотой шайбе». А что касается дворца спорта — то раньше, как минимум, на 4 года.

Анатолий Тарасов

Потом мы такие штуки проделывали не раз. Помню, звонит мне первый секретарь Киевского горкома комсомола: нужен полиэтилен! Три вагона. Его «старшие товарищи» ничего не смогли, и сами обратились за выручкой к комсомолу. Я звоню Лушникову ( Лушников Владимир Петрович — первый директор Казанского завода органического синтеза с 1958 по 1982 годы, Герой Социалистического Труда, его именем названа улица в Казани — прим. ред. ), он говорит: «Пожалуйста. Но только самовывозом». И сработали!

Но вернемся к «Золотой шайбе». Всесоюзный турнир этот, несмотря на молодость участников, большой и серьезный. Такой же требует подготовки. По времени — многих месяцев, а то и лет. И пока подготовка эта велась — кроме приключений с нашей проклятой драгоценной ледозаливочной (или ледоуборочной?) машины много еще чего произошло. К примеру, я успел стать первым секретарем Татарского обкома ВЛКСМ, и в этом качестве, равно, как и в качестве главного закоперщика мероприятия, должен был принимать и опекать много кого персонально, но главное — Анатолия Владимировича Тарасова. Он прилетел в Бугульму, да не один, а со спецбригадой из пяти игроков той самой нашей сборной СССР, которую во всем мире стали называть «Красной машиной». Он приехал с Цыганковым , Ляпкиным , остальных я запамятовал. Все — заслуженные мастера спорта СССР, чемпионы мира и Олимпийских Игр. Он провел в Альметьевске мастер-класс, и я был поражен, как он с «Нефтяником» нашим обходился. Вроде ребята нормальные, а он как вышел, как начал на них орать: «Вы что, мартовские коты?! Еле ползаете враскорячку! Разве так в хоккей играют?» Суровый был мужик, так всех гонял! В общем, в фильме «Легенда № 17» — все правда. Я видел это своими глазами. Я даже за наших испугался. Но ведь он всех так гонял — несмотря на титулы, звания, заслуги! Потом в Москве на съезде комсомола посчастливилось накоротке и с самим Владиславом Третьяком , и с другими познакомиться; говорю им: «Что-то вы все, ребята, какие-то заморенные, замордованные; даром, что чемпионы» «Да гоняет нас Тихонов, как этих самых!..» Видимо, у них у всех так в хоккее положено. Или было положено — за сейчас я просто не знаю.

ЗАЧЕМ СМЫВАЮТСЯ ИЗ БАНИ?

А в Альметьевске тогда, во время «Золотой шайбы», мы с Анатолием Владимировичем в баню сходили, попарились. Ему тогда было, как мне сейчас — лет 65. Но он так парился — о-о-о! Мне было 31, и все-таки я от него сбежал из парилки. А первый секретарь Альметьевского горкома комсомола не успел. Тарасов его как схватит за ногу — и давай нахлестывать! Но тому, в конце концов, тоже удалось смыться. Потом мы поплавали, ну, конечно, немножко и выпивали. Я тогда взял специально в гостинице люкс такой — у него и у меня было по своей комнате, а между ними — зал. Я утром встаю, зарядку сделал, принял контрастный душ, побрился. Открываю холодильник — там шампанское. Он входит в зал: «Доброе утро» «Доброе. Как дела?» «Все нормально». Я говорю: «Анатолий Владимирович, у нас только шампанское» Он: «Борис, по утрам русские офицеры, а ведь мы офицеры: я — полковник, ты — старший лейтенант запаса; так вот: русские офицеры по утрам пьют только шампанское». Ну, мы с ним бутылочку эту выпили, позавтракали. Когда наступило время обедать — привезли водки. И он снова замечает: «А вот в обед советские (уже советские!) офицеры пьют только водку». Вообще, он оказался очень душевным человеком. Мы с ним все хорошо провели — то, что надо было по плану. Он нам тогда, с машиной ледозаливочной (или ледоуборочной?), здорово помог — и на завод, и в Свердловский обком сам звонил. Понятно, что отказать такому человеку было просто невозможно. Авторитет Тарасова в народе был громадный. Он, вроде, такой суровый на тренировках, настолько в обычном общении был простой и душевный. Все говорил: «Танька, Танька...». Я спрашиваю: «Какая такая Танька?» А это, оказывается, имелась в виду дочь его — уже тогда известнейший во всем мире специалист по фигурному катанию, тренер Ирины Родниной , Александра Зайцева и прочих чемпионов.

А когда его провожали — у нас машина сломалась. Я срочно позвонил — секретарь горкома дал свою. Мы уже опаздываем на поезд «Челябинск — Москва», мчимся на красный, не соблюдаем никаких правил, жмем, а он вдруг: «Вы что?! Тише, тише, притормозите!» Я шоферу: «Давай-давай, не успеем». Мы влетаем в Бугульму, там — какой-то перекресток, мы все, что можно нарушить — нарушили, а он продолжает кричать: «Вы что делаете?» Я его стал отвлекать: «Анатолий Владимирович, а помните, когда ЦСКА со „Спартаком“ играли, шайбу несправедливо засчитали, и вы команду увели...» Он: «О! Да, было такое, и с меня сняли заслуженного тренера...» Начал мне рассказывать, какие сволочи и судьи, и все прочие. Потом, пока размещали его в поезде, все его узнавали, просили автографы — он их всем написал. Потом повернулся ко мне: «Борис, у тебя дети есть? Дочь, сын? Слушай, давай, я твоему сыну напишу». Нашли какой-то листочек, и он, спросив имя, написал моему сыну: «Дима, будь таким, как твой папа. Тарасов». У меня не могло и быть не может более дорогого документа.

Борис Леушин

Окончание следует.

 
По теме
Итоги работы депутатов Государственной Думы ФС РФ восьмого созыва, избранных от Татарстана, обсудили сегодня на заседании Государственного Совета.
Сегодня в Государственном Совете состоялось заседание фракции КПРФ, на котором депутаты рассмотрели вопросы повестки дня пятьдесят второго заседания парламента и обсудили планы работы фракции в период весенней сессии.
Мирный план Китая по Украине содержит в себе «здравые вещи». К примеру, он учитывал первопричины конфликта и был нацелен на их устранение, заявил в интервью «Известиям» глава МИД России Сергей Лавров.
Координатор по стратегическим коммуникациям в Совете национальной безопасности Белого дома Джон Кирби назвал пропагандой заявления российских чиновников о наличии украинского следа в нападении террористов на подмосковный
«Единая Россия» в Татарстане 26 марта объявила о старте предварительного голосования по кандидатам в депутаты Государственного Совета РТ VII созыва, которые будут выдвинуты от партии.
Экс-канцлер ФРГ Герхард Шрёдер выразил надежду, что его Социал-демократическая партия снова станет чтить антивоенные традиции и попытается внести вклад в мирное урегулирование на Украине.
В Мензелинске лишили прав водителя за повторную поездку пьяным по трассе М-7 - Мензеля Также виновному назначили обязательные работы (Марат Хамидуллин, «Мензеля-информ») В Мензелинском районном суде РТ оглашен приговор в отношении водителя, обвиняемого в управление автомобилем лицом,
Мензеля
Постичь Тукая в аэропорту, узнать Горького на Щапова - Реальное время Фонд «Живой город» и ТЮЗ надели на зрителей наушники Фото: Реальное время/Динар Фатыхов Два спектакля, ориентированные в первую очередь на слух, выпустили на этой неделе две театральные площадки.
Реальное время
Тетюшанам рассказали, как вести себя в чрезвычайной ситуации - Газета Тетюшские зори Неделю назад в подмосковном «Крокус Сити Холле» произошел теракт. Начальник ОМВД России по Тетюшскому району Алексей Витин рассказал о том, как вести себя при возникновении угрозы террористического акта.
Газета Тетюшские зори